Верьте аль не верьте, а был на белом свете град старинный, белокаменный, с чудным таким названием – Утка-Самоцветная. И остался однажды град этот без Головы – не справился градоначальник с проблемами городскими насущными. Не стерпел позора, бросил шапку оземь, повинился перед народом и ушел. Надо, стало быть, народу теперь нового главу выбирать – кто порядок в хозяйстве городском блюсти будет. Задумались люди добрые, кому град свой доверить можно. А желающих править в Утке-Самоцветной сразу четверо нашлось: бывший воевода, боярин Георгий Тишкин-Приморский, местный купец Полубес Шохризадов и Федот-стрелец, удалой молодец – в красной рубахе, представитель простого народа, был еще один – Ванька – то ли дурак, то ли с роду так, и его никто в расчет не брал. Начали мужики да бабы городские затылки чесать. Проблем-то в граде их полным-полно. Годки-то последние сложными выдались, и хозяйство городское совсем в запустение пришло. Тепла в домах нету, с водой перебои, дороги все в яминах да ухабах… А уж долгов купцам-монополистам накопилось столько, что и подумать страшно. Голова, значится, нужен такой, чтоб все это порешать смог. Федот-стрелец, конечно, удалой молодец. Все как в сказке – наш Федот ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче. Сам из народу, житье простецкое, городецкое на своей шкуре испытал-опробовал. Но потянет ли груз тяжкий хозяйственный? Купец-хитрец Полубес Шохризадов красиво толкует. От произвола бояр думских да купцов-монополистов защитить обещается. Речи красные за душу берут, больное бередят. И все бы ничего, но тут пострельцы, нанятые купцом, стены изб городских надписями исписали. Мол, Тишкин-Приморский – жулик, а Шохризадова в мэры надо. Не понравилось мужикам, что избы их испоганили. Да и за боярином Георгием грехов-то таких и не знает никто. Зато про купца Полубеса сразу припомнили, что губернская Управа не однажды по его душу купеческую дела заводила, а губернатор сам прилюдно во лжи да клевете обвинял… А уткинцы-то ему дважды уж доверие оказывали – в губернскую Думу интересы народные защищать отправляли… Вот и думай тут – еще раз довериться купцу-хитрецу, али уж поостеречься… Что касаемо боярина Тишкина-Приморского, так тут голоса разделились. «Не наш он, не уткинский!» – кричали на всех углах те, кому Федот да Полубес любы. Ну да, не уткинский, из Приморья, из дальнего Севера приехал воевода на землю нашу старинную. 23 года боярин защищал Родину нашу необъятную, был воеводой добросовестным. 12 лет в Северном граде-порте был надежей и опорой главы тамошнего, первым заместителем его, все дела хозяйственные града приморского вел. А как приехал в губернию нашу, в Оружейном граде жилищно-коммунальную сферу поднимал. И как бы ни воевали меж собой в том граде вече городское да глава избранный, а все про боярина-воеводу с теплотой душевной вспоминают – хозяйственный, мол, надежа был. Да и уткинцы, затылки почесав, вспоминать начали – ведь когда глава града их белокаменного, шапку оземь кинув, с поста своего ушел, весь груз дел городских житейских на плечи боярина лег. И начали решаться проблемы-то насущные! С купцами-монополистами о погашении долгов необъятных городских договориться сумел. С купцами местными разговор долгий да сурьезный имел. О том толковали, как граду родному помочь, как сделать его краше, да народу полезнее. Вместе с купцами да боярами уткинскими план работ составляли, каждую проблемку городскую обсуждали, вместе над их решением кумекали. Чеши – не чеши затылки, а решение принимать надо. Град без Головы надолго оставлять нельзя. Уж и споров и размышлений у уткинцев достаточно было. Нарисовалось тут перед горожанами два пути – поступить по-сказочному али по-исторически, как на Руси традиционно принято было. В сказку верить хочется, да у Федота-стрельца, удалого молодца после подвигов ратных совсем здоровье пошатнулось. Можно, конечно, его в котел – в молоко кипящее, да потом в воду ключевую. Но котлов чугунных во всем граде не сыскалось – только самоцветные… Не судьба, значитца, Федоту над градом властвовать. Остается лишь путь исторический. Согласно ему горожане боярина мудрого, заступника и защитника народного на пост главы пригласить должны. Жизнь, конечно, сказочной не станет, но порядок бывший воевода наведет. На том и порешили уткинцы, благо боярин-воевода всем люб оказался – и властям губернским, и всем фракциям думским. Пришли всем миром к Тишкину-Приморскому, шапки заломили, как положено традициями, и на пост главы пригласили. А что же с купцом-хитрецом? – спросите вы. Дык вспомните судьбу таких вот купцов во всех наших народных сказках… Вспомнили? То-то же… Ну а если исторически, то по традиции останется наш купец Полубес Шохризадов в губернской Думе речи красные вести, народ волновать, больное бередить… Сказка ложь, да в ней намек – добрым молодцам урок! А что сказка дурна – то рассказчика вина. Изловить бы дурака да отвесить тумака, ан нельзя никак – ведь рассказчик-то дурак! А у нас спокон веков нет суда на дураков!..
Власий Разумнов.
|
