Наши оппоненты часто любят ставить в пример царскую Россию – «Россию, которую мы потеряли». Говорят о промышленном росте, о том, что если бы не революция, Россия была бы к концу XX века суперразвитой державой с миллиардным населением и т.д. При этом никто из них даже не пытается проанализировать, почему произошла революция.

Единственным настоящим мерилом для оценки общества может быть только человек и качество его жизни. Промышленный рост в царской России начала XX века действительно был, но обеспечивался он, как и всегда при капитализме, за счет фактически дармовой рабочей силы. При этом на 1912 год у России был самый большой госдолг в Европе – 379 млн рублей и самая высокая смертность – 31,5 на 1000 человек.
Почему-то наши оппоненты, которые хвалят царский режим, представляют себе, что в то время они были бы помещиками, либо офицерами, ходили по балам, разъезжали по Европе и сибаритствовали. Между тем 90% населения царской России составляли рабочие и крестьяне, которые жили в невежестве и нищете.

Как жили рабочие
Все читали пьесу Максима Горького «На дне», в которой описывается незамысловатый быт жителей ночлежки. Примерно в таких условиях жила в царское время обычная рабочая семья. Позволить себе отдельную квартиру пролетарии не могли. Зачастую нескольким семьям рабочих приходилось снимать одну комнату, разделять ее занавесками и так жить.
Перспектив у ребенка, родившегося в семье рабочего, было мало. Мальчики, как правило, были обречены либо на пожизненный рабский труд на фабриках, либо на 25-летнюю каторгу в армии. У девочек кроме завода был выбор – получить желтый билет и работать в борделе.
В каких условиях работали пролетарии на фабриках, описывает Александр Серафимович. В легкой промышленности дела обстояли так: «Мастерские грязны, пол липкий, воздух тяжелый, гнилой, на некоторых фабриках буквально запах помойной ямы. Та же масса выделяющейся пыли, то же отсутствие вентиляции, так же косит чахотка». В тяжелой промышленности обстановка была куда хуже: «Пышет невыносимый ослепительный жар. Разные предохранители: особая одежда, очки наличники – либо совсем не имеются на заводе, либо преспокойно хранятся в кладовых. Как дышат люди, неясно». В таких условиях травматизм на предприятиях был чрезвычайно высоким.
Широко использовался детский труд. «У нас на фабрике много детей 10-11 лет, но по паспорту им всем не меньше 16», – сообщали рабочие московской фабрики Бельмона в газету. Перед Первой мировой войной на фабриках, только по официальным данным, работало почти четверть миллиона детей и около 4,5 млн подростков. На заводах по ремесленному уставу еще XVIII века были разрешены телесные наказания – от 5 до 10 ударов розгами, хотя вряд ли кто-то считал эти удары. «Мальчик к концу учения становится почти идиотом… Он на всю жизнь становится забитым, запуганным человеком», – писали во власть воронежские рабочие портновских мастерских.
Что же получали рабочие за свой рабский труд? На 1897 год средняя зарплата их была 14 рублей в месяц. При этом широко применялась система штрафов. Так, на тульской самоварной фабрике И.Ф. Капрызина рабочего могли оштрафовать за порчу или утрату материала (до трети недельного или месячного заработка), «за небрежное исполнение своих обязанностей» (штраф до 1 рубля), за сокрытие брака (до 3 рублей), «за утерю расчетной книжки» (20 копеек), «за позднее начало работ и за раннее окончание работ» (15-75 копеек), «за несоблюдение чистоты и опрятности» (до 1 рубля), «за леность» (до 1 рубля), «за нарушение тишины шумом, криком» (до 1 рубля), «за грубость, ослушание и дерзость» (до 1 рубля) и т.д. «Прикопаться» можно было к чему угодно, поэтому львиная доля заработка рабочих уходила на оплату штрафов.
Досуг рабочих также был бесхитростный. На всю Москву в 1910 году было всего 16 библиотек, три народных дома и один цирк. Зато плодился другой «отдых» – 789 пивных, 360 винных погребов, 291 трактир, 247 казенных винных лавок.
Как жили крестьяне
Крестьяне составляли большинство населения царской России, при этом они были настолько бедными, что 95% из них за 40 лет после отмены крепостного права так и не смогли выкупить себя из рабства, хотя государство заплатило за них 98% суммы. Крестьяне не имели в собственности земли, но арендовали ее у помещиков, фактически работая за еду. Крайняя неэффективность сельского хозяйства привела к тому, что в начале XX века почти каждый второй год был голодным, и в регионы правительство было вынуждено высылать гуманитарную помощь.
В селеньях крестьяне питались чем попало, ходили в обносках. Лев Толстой так описывает быт деревенских жителей в конце XIX века: «Пшена, капусты, картофеля, даже у большинства, нет никакого. Пища состоит из травяных щей, забеленных, если есть корова, и незабеленных, если ее нет, – и только хлеба. Во всех этих деревнях у большинства продано и заложено всё, что можно продать и заложить. Хлеб почти у всех с лебедой… Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют». Конечно, были и те, кто жил даже тогда неплохо, – кулаки, но их было не более 10% от всех крестьян. А вот как питались в то же самое время помещики. «Граф Мусин-Пушкин, живший за счет своих 40 тысяч крепостных крестьян, удивлял Москву обедами, стоившими огромные деньги. На одни конфеты у него тратилось ежегодно 30 000 руб. Расточительность его доходила до того, что он откармливал индеек труфелями, а телят отпаивал сливками и держал в люльках, как младенцев», – пишет журналист и историк Михаил Пыляев. Заметим, что наши оппоненты хвалят царскую Россию как крупнейшего в Европе экспортера хлеба. Действительно, зерна вывозилось много, но, как мы видим, это делалось не от избытка пшеницы, а за счет голодных смертей простых крестьян.
Если крестьянам не хватало денег даже на еду, то на скот или хороший дом, тем более. «На десять дворов здесь четыре лошади и четыре коровы; овец почти нет; все дома так стары и плохи, что едва стоят. Все бедны, и все умоляют помочь им. Я попросил разменять мне три рубля. Во всей деревне не нашлось и рубля денег. Подхожу к краю деревни. Первая изба – не изба, а четыре каменные, серого камня, смазанные на глине стены, прикрытые потолочинами, на которых навалена картофельная ботва. Двора нет», – пишет Толстой.
Большинство крестьян были безграмотными. О хорошем медицинском обслуживании или пенсии не могло быть и речи, оттого и смертность была самая высокая. Детей рожали много, но выживали из них единицы. Те же, кто выживал, работали с малолетства. Рабский труд стоил копейки. Полная обработка десятины, начиная от первой пахоты и кончая свозом хлеба на помещичье гумно, стоила 4-6 рублей. Поденная плата составляла 10-15 копеек в сутки.
Так, в голоде, нищете, невежестве и безвыходности, жило 90% населения царской России, причем это были не лодыри и не лентяи, как нам сегодня пытаются преподнести капиталистические агитаторы (мол, плохо жили и живут те, кто плохо работает). Это были те, кто только и производил реальный продукт, чьим трудом и формировался промышленный потенциал страны. Рабочим и крестьянам было нечего терять, кроме собственных цепей. Немудрено, что они без сожаления расстались с царским режимом.
Сегодня, только по официальным данным, более 80% населения живут в бедности и нищете. Около 20 миллионов человек (18% россиян) получают меньше прожиточного минимума, еще 60% – бедные (с зарплатой до 13 тысяч рублей) и относительно бедные (с заработком до 32 тысяч рублей). Нынешнему режиму есть над чем задуматься. При определенных обстоятельствах история может повториться.

Евгений Растиньяк