К вспышкам фотоаппаратов возле своих окон Игорь Геннадьевич Назаров давно привык: его дом находится не просто в центре г. Владимира, а в самом его историческом ядре – историчнее, наверное, не бывает. Туристы, то и дело забредающие сюда кто с экскурсоводом, а кто и сам по себе, наблюдая выходящего из калитки Игоря, завидуют ему: этот человек причастен к тайнам прошлого, «делам давно минувших лет»… И им даже в голову не приходит, что на самом деле завидовать тут нечему.

«Он же – памятник!»
Нравится Игорю или нет, но он живет в памятнике, точнее – в объекте культурного и исторического наследия по адресу: улица Воровского, д.1. До революции эта улица «называлась Нагорной и славилась своими достопримечательностями», дает справку энциклопедия «Виртуальный Владимир». «Позади улицы плескался когда-то пруд, а еще имелась лестница – спуск с горы. Деревянные ее ступеньки вели к Поцелуеву мосту через Лыбедь.
Само название моста – Поцелуев – говорило о том, что здесь часто бывали влюбленные. Их привлекала, прежде всего, тишина этой улицы и ее отдаленность от шумного центра. Но это обстоятельство устраивало также и... революционеров».
«В 1906 г. ширились связи владимирских социал-демократов с уездами, а получаемой из Москвы подпольной литературы не хватало. Своя печать могла стать лучшим пропагандистом и организатором революционного дела. Решено было ставить «технику» – так в то время называли социал-демократы тайную типографию.
Раздобыли примитивный станок, громоздкий, тяжелый вал, потом немного шрифта и кассу для него. Все это хранилось в разных местах. Когда надо было что-нибудь напечатать, всю «технику» сносили на тихую Нагорную улицу, в дом Соловьевой… обычный деревянный одноэтажный дом… в начале улицы на краю оврага. И никто не знал, что в одной из его комнат, где квартировали супруги Андреевы, находится первая подпольная типография Владимирского окружного комитета РСДРП». Поэт Яков Белинский даже стихи написал об этом – «Старый Владимир» называются:
...И гуляют подружки
до полуночи черной
по Ильинской-Покатой,
по тихой Нагорной...
Только верь тишине
полуночной не больно –
слышишь стук-перестук
типографий подпольных,
И чтоб было спокойно
за темным окошком,
неизвестный парнишка
поет под гармошку...
Эти песни революционеров-подпольщиков жителям Воровского, 1, аукаются до сих пор.

Крыша едет –
дом стоит
Сегодня домом владеют две семьи: Игоря и его соседей – Надежды и Сергея Семенниковых. Семенниковым их половина досталась по наследству, свою часть Игорь купил в 2003 г.
– Нас с женой тогда привлекла стоимость: за тридцать тысяч рублей ничего лучшего и желать нельзя было, – вспоминает Игорь Геннадьевич.
К тому же супруги рассудили так: Игорь – трудяга, мастер на все руки, великолепный отделочник. Для него поправить деревенский дом, если что не так – ерундовое дело. Со временем можно и расшириться. А на стройматериалы – заработаем!
Заключили договор купли-продажи, отпраздновали новоселье. А на разваливающуюся табличку на фасаде здания, сообщавшую, что в их «квартире» когда-то проходили совещания и партийная конференция Владимирской окружной организации РСДРП, даже и внимания не обратили: было – и было. Однако с подпольными партийцами новым хозяевам все же пришлось посчитаться.
В 2009 г. на двор Воровского, 1, нагрянула с проверкой государственная инспекция по охране объектов культурного наследия администрации области. Комиссия в составе двух человек выяснила, что за шесть лет Игорь весьма поднаторел в «изменении исторического и культурного облика памятника истории и культуры»: установил декоративные решетки на окнах, расширил доставшиеся от подпольщиков узкие оконные проемы и – о, ужас! – обшил фасад здания вагонкой. За административное правонарушение рачительный хозяин получил штраф в размере двух тысяч рублей.
– Вот так я узнал от нашего государства, что живу в объекте культурного наследия и отныне даже гвоздь в стену вбить не могу без соответствующего на то разрешения, – смеется Игорь. Но на самом деле это не шутки.
Сегодня дом Соловьевой-Андреевых, построенный в 1906 г., буквально трещит по швам. За сто с лишним лет сильную усадку дал фундамент, перекосились и потрескались стены, начала кусками отваливаться штукатурка, «поехали» окна и веранда. Над половиной Семенниковых прохудилась крыша.
– Последний раз крышу нам ремонтировали году в восемьдесят седьмом, то есть еще при Советской власти, – припоминает Сергей Семенников. – И то – покрыли тогда шифером только ее половину.
Во сколько теперь встанут ремонтные работы, хозяева боятся даже предположить. Но главное – интересуются: неужели ремонт этого разнесчастного дома нужен только им?

Кто «виноват»
и что делать?
Согласно Гражданскому кодексу, бремя содержания принадлежащего ему имущества несет собственник. Это касается и объектов культурного наследия. Однако у Игоря в документах купли-продажи ни о каком «памятнике истории и культуры» речь не идет. Он купил «одну вторую долю ЖИЛОГО дома» – и только. Государственная инспекция по охране объектов культурного наследия никаких передаточных актов с хозяевами дома также не заключала. И по бумагам Игоря выходит, что первые записи об исторической ценности дома – это акт проверки инспекции и штраф. Причем, чисто по-человечески, сначала, наверное, все-таки должно было быть предупреждение с предписанием убрать с дома вагонку и решетки, и только потом уж штраф. А Игорь вполне мог пойти в суд и его оспорить: он ведь не мог самостоятельно угадать, что живет в памятнике и не вправе вести ремонтные работы без соответствующих согласительных комиссий, раз никто его вовремя не уведомил… Кстати, обратиться в суд он может и до сих пор: срок давности дела еще не истек.
Что касается ремонта памятника, то даже если б Игорь не хотел или не мог в него вкладываться, то его бы попросту обязали это сделать. Таковы требования постановления Правительства РФ от 16 декабря 2002 г. «О порядке подготовки и выполнения охранных обязательств при приватизации объектов культурного наследия» и принятых в декабре прошлого года поправок в закон «Об объектах культурного наследия». В случае невыполнения требований чиновники могут применить весьма жёсткие санкции: например, заставить уплатить неустойку в сумме 200 МРОТ (а ремонт и реставрацию, несмотря на это, придётся сделать за свой счёт).
Игорь с соседями от своих обязанностей не уклоняются, но прекрасно понимают, что работа с «объектом культурного наследия» потребует куда более значительных средств, чем обычный ремонт. Так, при ремонте фасада современного здания измеряют один кусок фасада, а затем технически умножают на количество таких фрагментов. С памятниками так поступить невозможно.
Кроме того, по уму, ремонт домов-памятников зачастую требует проведения сопутствующих реставрационных работ, которые должны выполняться на основе сметно-проектной документации строительными фирмами, имеющими специальную лицензию. А разве рядовые граждане могут позволить себе оплатить все эти услуги?
С просьбой оказать материальную помощь, выделив из бюджета хотя бы какие-нибудь средства на реставрацию культурного объекта, семья Назаровых намерена обратиться в областную администрацию: ведь написали же в акте проверки, что Воровского, 1 – памятник регионального значения.
Мы же от редакции, опережая хозяев, решили получить консультацию по вопросу софинансирования в той самой госинспекции, что выставила Игорю «счет» за окна. Разговор с их консультантами у нас приключился более чем удивительный. Во-первых, нам сказали, что Воровского, 1, в списках объектов культурного наследия не значится. Вариантов почему – два: или его по каким-то причинам исключили из таковых (инвентаризация памятников истории и культуры проводится раз в пять лет), или его там и не было (но тогда непонятно, в чей карман пошел уплаченный Игорем штраф, и это дело прокуратуры).
Удивительно, но как нам сказали в инспекции, отсутствие дома в списках объектов культурного значения не дает права ремонтироваться и расстраиваться, как того хозяева пожелают. Дом стоит в исторической части Владимира, и значит, ремонтные и восстановительные работы в любом случае обязаны быть согласованы. Соответствующие заявки инспекция рассматривает максимум в течение месяца.
Теперь задача номер один для Назаровых и Семенниковых – «уговорить» дыру в крыше не расползаться еще хотя бы месяц, покуда с чиновниками не будут согласованы все необходимые бумажки. Правда, на «волшебное» слово «пожалуйста» она пока мало реагирует…
О. Котова.
Фото автора.