Недавно на втором съезде врачей Владимирской области работники здравоохранения обсуждали ситуацию в медицине. Критических замечаний практически не было – одни лестные отзывы да отчеты о достижениях. Депутат Заксобрания, врач Ирина Кирюхина даже заявила, что сейчас она наблюдает «расцвет владимирской медицины».

Создается впечатление, что чиновники и народные избранники за пределы Владимира никогда не выезжали. Если бы они съездили, к примеру, в Судогодскую центральную районную больницу, то увидели бы давно сгоревшее здание роддома, которое никак не могут восстановить, и невзрачные корпуса, давно нуждающиеся в капитальном ремонте. Детское отделение там перевели в одно здание с инфекционным. Если бы чиновники поговорили с фельдшерами, которые работают в «скорой помощи», то узнали бы, какую копеечную зарплату они получают и как они работают за троих, поскольку за гроши никто трудиться не хочет. К слову, такая же ситуация – и в других районных больницах (о фельдшерско-акушерских пунктах и говорить нечего). 

В Гороховецкой районной больнице, как сообщила 1-й секретарь райкома КПРФ Маргарита Смирнова, закрыли родильное отделение, детское также перевели в инфекционное, сокращаются койки. По слухам, решается вопрос о закрытии кардиологического отделения. 

В Ковровском районе на 174 населенных пункта – всего 4 поликлиники, 4 отделения «скорой помощи», 4 дневных стационара всего на 79 коек, 1 круглосуточный стационар на 39 коек и 22 ФАПа. И это на почти 200 тысяч жителей. 

В Вязниковском районе Роспотребнадзор закрыл на 3 месяца амбулаторию Никологорской районной больницы. В здании давно необходимо провести ремонт: например, в детском кабинете потолок провис и может обрушиться в любой момент, отсутствует горячее водоснабжение и т.д. Чиновники на это закрывали глаза. Единственное, что они смогли сделать, так это заявить, что они совместно с «Народным фронтом» восстановили в районе роддом. Правда, после выяснилось, что наврали.

Повсеместно не хватает врачей. На сегодняшний момент медучреждения области недоукомплектованы врачами на 938 человек, а медработниками – на 1185 человек. Только за последние три года из региона уехали почти 800 специалистов, правда, некоторые все же возвращаются.

О том, как обстоят дела в Петушинском районе, порталу «Русский репортер» рассказал фельдшер районной скорой помощи Дмитрий (статья вышла 28 ноября 2014 года). Вот что он поведал:

– Не знаю, что там за реформа проводится, но мне даже наши носилки стыдно перед больными вытаскивать. Две палки, а между ними брезент натянут. Машина «Газель» у нас еще ничего, я ее сам пополнил более или менее всем, чем нужно, а как-то раз меня в чужую смену посадили на «уазик», так это было страшно. Пока «качал» пациента, погас свет, заглох аккумулятор – надо везти человека в больницу, а машина не заводится. Мы с водителем машину с толкача заводим, а пациент умирает. Машины для тяжелых пациентов вообще не оборудованы. Мы ставим диагнозы по кардиограмме, но так сложно разглядеть микроинфаркт. Для диагностики микроинфаркта, например, существует тест на тропонин, который через двадцать минут показывает точный результат, но у нас его нет. Нет дефибрилляторов, нет даже мешка «Амбу» для искусственной вентиляции легких.

Бригада у нас состоит из водителя и фельдшера. У нас нет выбора, фельдшер здесь отвечает за все. Мне 21 год, моей сменщице – 24.

За последние полгода сократили две бригады из четырех. Мы обслуживаем наш поселок и 88 деревень. Когда я везу пациента во Владимир, это 70 километров туда и обратно, меня нет два часа. А если уезжает и вторая бригада, вызов поступает на подстанцию в Петушки – если есть свободная машина, едут оттуда. В среднем это тридцать-сорок минут, а есть такие состояния, когда счет идет на секунды. Если бы нам вернули четыре машины и оснастили бы более или менее прилично, думаю, мы бы справились. А так, скорее всего, нас просто скоро закроют и передадут подстанцию Петушкам. Ездить оттуда и успевать на вызовы, когда дорога занимает сорок минут, будет нереально.

Сегодня в порядке вещей, что в составе бригады скорой помощи выезжает один медик. А ведь если возникает ситуация, когда больной нуждается в реанимации, для проведения необходимых действий двух рук не хватает. Например, недавно москвич катался на квадроцикле и врезался в трактор. Ушиб головного мозга, травматическая кома. Кладу на носилки – останавливается сердце. В этот момент нужны два медика. Один начинает массаж сердца, второй – искусственную вентиляцию легких. Если бы даже у меня был мешок «Амбу» для искусственной вентиляции, физически просто невозможно в одиночку провести полноценную реанимацию. Тот пациент в итоге умер.

Однажды я приехал на вызов, женщина жаловалась на одышку. Сделал кардиограмму, а у нее обширный инфаркт миокарда с отеком легких. Везу ее в реанимацию. Видно было, что пациентка тяжелая. Выходит реаниматолог, спрашивает, какое давление, и говорит: «Давление позволяет – вези во Владимир». Я говорю: «Она в машине умрет». «Нет, вези». Довез ее до Владимира, выходит врач и говорит: «Ты что, дурак? Такую ответственность на себя брать – еще бы десять минут, и она бы у тебя умерла». При инфаркте показательны 7-й, 14-й и 21-й день. Женщина, которую я привез во Владимир, была жива, из реанимации ее перевели в обычную палату, она пошла на поправку, но на 21 день умерла, потому что пошло осложнение. Если бы мы вовремя довезли ее до больницы, возможно, инфаркт удалось бы предотвратить, но поскольку мы катались – итог такой. 
Недавно привожу пациента с астмой – выходит врач: «Вези в Петушки». Я уже научился, говорю: «Только в вашем сопровождении». Я пациента уложил, врач услышала, что он опять жалуется на одышку. «Нет, – говорит, – тогда не поедем». Выгружал пациента обратно, потратил на вызов три часа в общей сложности. Врачи брать ответственность боятся и вешают ее на нас.

Вот такой он, «расцвет владимирской медицины». Для простых жителей региона он оборачивается смертельным приговором из-за невозможности вовремя получить полноценную и квалифицированную помощь.

Емельян Сумбуров