Никто из нас, 10–12-летних мальчишек, не знал, как звали тетю Аню по отчеству, зато адрес, по которому ее можно было разыскать, помнили все. Да и сейчас, спустя сорок лет, помнят: второй подъезд дома № 7-8 по улице Абельмана, семь ступенек вниз.

Мы жили в одном из самых неблагоприятных районов Коврова – возле железнодорожного вокзала. Дурной славой здесь пользовались дома № 5, 15, 20, о которых наслышаны были все горожане. Местная шпана кучковалась в парке КЭЗ, на бульваре-«стометровке», о котором писатель Сергей Никитин рассказал в своей замечательной новелле «Под старыми тополями», или же в приречной пойме. Слякотными вечерами, особенно весной и осенью, сюда приходили только неслабонервные, силачи или компании. Одиночных прохожих, как правило, здесь поджидали неприятные сюрпризы.

Не помню, кто познакомил меня и моих сверстников Толю Крайнова, Женю Шаронова, Сашу Елисова, Володю Петрова с тетей Аней Скачковой и ее детским клубом по месту жительства, что располагался семью ступеньками ниже первого этажа в доме № 7-8. Пришли мы сюда впервые в один из таких вот весенних слякотных вечеров, чтобы стать завсегдатаями клуба на несколько лет.

Стеснялись поначалу, потому что в многолюдье детворы были почти сплошь незнакомые лица. Но тетя Аня смогла сделать так, что уже через неделю-другую стеснительность как рукой сняло. Во-первых, незнакомцам она давала какие-то необременительные поручения, приглашала к совместным играм. А еще хорошим правилом было выполнять за общим столом школьные задания.

Первого мая нас должны были принимать в пионеры. Уже пошиты были родителями кумачовые галстуки, выучены слова торжественного обещания, казалось, все было готово к празднику, вот только волнение не проходило. А волновалась больше всех тетя Аня.

– Если кого-то не примут, – говорила она тогда, – я очень обижусь…