Еще при жизни Ленина на Западе и в России был запущен миф о неприятии Владимиром Ильичом российской интеллигенции. Причина рождения мифа ясна: капитал страшился ленинской мысли, как страшится ее и поныне. Второе рождение мифа произошло во времена горбачевской перестройки.
Перестройщикам – реставраторам капитализма в России надо было во что бы то ни стало развенчать в сознании советских людей образ Ленина. Без этого оболванивание миллионов невозможно. Также необходимо было перетянуть интеллигенцию на свою сторону, чтобы использовать ее в качестве тарана для разрушения идейно-нравственных ценностей советской цивилизации. И главное – агрессивная антилениниана потребовалась для подмены коммунистической (советской, коллективистской) идеологии и морали буржуазной (индивидуалистической, эгоистически-корпоративной) идеологией и моралью.
Подмена происходила под покровом призывов к гарантии свободы личности и прав человека. Неискушенным в политической истории новоявленные либералы гласности внушали: Ленин, мол, не терпел свободы личности, свободы мысли, что выражалось, дескать, в его отношении к российской интеллигенции.
Споря с Горьким
В перестроечное лихолетье самопровозглашенная интеллектуальная элита акцентировала внимание на резких высказываниях, содержащихся в ленинских письмах М.Горькому.
Ленин всегда четко разграничивал интеллигенцию, способную и готовую служить народу, пусть и буржуазную по ее целевому назначению в капиталистической России, и интеллигенцию буржуазную и, как он говорил, полумелкобуржуазную по духу. Из первой вышли революционные социал-демократы, коммунисты, в их числе и сам Ленин, из второй – социал-демократы западноевропейского типа (соглашатели с буржуазией – те же меньшевики и эсеры).
Буржуазную интеллигенцию, выступавшую против народа, Ленин не щадил. Называл ее профессорской, чиновничьей. Именно о ней говорил резко и жестко в письме Горькому в июне 1919 года.
Ленин ставит Горького перед выбором, который обязан сделать каждый честный интеллигент в условиях социалистического преобразования России: вот трудности, опасности, что нас ожидают, – с кем вы? Потребовалось немало времени, чтобы Горький признал ленинскую правоту и сам произнес знаменитую формулу: «С кем вы, мастера культуры?»
Горький поражался глубине ленинского ума, его реалистичности и проницательности. Более всего писателя удивляла способность Ленина раскрывать суть сложных вопросов просто и ясно. В искреннем очерке «Ленин», написанном за границей после смерти вождя, Горький скажет: он «подавал каждое слово на ладони… легко обнажал его точный смысл». И в подтверждение тому приводит в очерке то место из выступления Ленина на VIII съезде партии (1919 г.), в котором дана отповедь Бухарину, поставившему под сомнение саму необходимость буржуазной интеллигенции в социалистическом переустройстве России. «Без буржуазных специалистов, – говорил Ленин, – нельзя поднять производительной силы. Их надо окружить атмосферой товарищеского сотрудничества... надо дать возможность работать им лучше, чем при капиталистах, ибо этот слой, воспитанный буржуазией, иначе работать не станет. Заставить работать изпод палки целый слой нельзя».
Многие специалисты откликнулись на ленинский призыв к сотрудничеству. Немало было и таких, у кого буржуазная предубежденность оказалась сильнее гражданского долга. Горький вынужден это признать с сожалением.
«С кем вы...?» – этот вопрос Максим Горький решил для себя окончательно: он вернулся на Родину, в СССР, и помог художественной интеллигенции повернуть к социализму, к Ленину.
Спасем трудящегося – спасем страну
Если взглянуть сквозь призму ленинской правды на интеллигенцию времен горбачевской перестройки и ельцинского лихолетья, то придется признать: она, мягко говоря, сыграла далеко не лучшую роль в трагичной истории тех лет. Явилась заложницей собственных иллюзий о возможности личной свободы в рыночном обществе. Интеллигенция в большинстве своем не противилась трубадурам гласности и западного образа жизни, что ненавидели Ленина, Советскую власть, социализм.
Это ненависть не личная, она только выражается личным образом. Это ненависть той социальной группы, что явилась предтечей олигархического капитала, – дельцы теневой экономики и переродившиеся представители партийно-советской номенклатуры, познавшие вкус собственности, денег. Их корыстный интерес выражали трубадуры гласности под покровом идеи «обновленного» социализма.
Именно поэтому относящие себя к интеллектуальной элите жрецы олигархического капитала патологически ненавидят Ленина. Ненавидят за то, что он обнажил обман народа лозунгом буржуазной свободы: «Свобода, если она не подчинена интересам освобождения труда от гнета капитала, есть обман», «Ваша свобода такова, что это есть свобода на бумаге, а не на деле».
Этой ленинской истиной все более проникается прозревающая интеллигенция России – к тому подталкивает ее свинцовая реальность олигархически-чиновничьей кабалы, в которую она попала.
…В 1919 году Ленин, выступая перед делегатами I Всероссийского съезда по внешкольному образованию (можно сказать, перед советскими интеллигентами), говорил: «В стране, которая разорена, первая задача – спасти трудящегося. Первая производительная сила всего человечества есть рабочий, трудящийся. Если он выживет, мы все спасем и восстановим… Если мы спасем его... мы спасем страну».
Как будто для настоящих дней сказано. За долгие годы «реформ» общественное производство России разрушено сильнее, чем в годы Первой и Второй мировой войн. Народ вымирает, трудящиеся – в первую очередь. Вымирание происходит не от войны, а от жестокой рыночной социально-экономической политики.
Советская власть при Ленине куда в более тяжких условиях (шла Гражданская война, интервенция обескровила страну, наступил голод) спасла рабочих, трудящихся. Спасла за счет жестких экстренных мер, без которых не обойтись при разрухе и голоде. Была создана пролетарская Продармия для осуществления продразверстки по хлебу. Вспомним, сколько крокодиловых слез было пролито в «демократических» СМИ в годы перестройки относительно жертв большевистской продразверстки! И ни слова о том, что продразверстку объявило еще царское правительство в 1916 году, чтобы остановить угрозу голода. Но она была провалена из-за саботажа и коррупции чиновников. В 1917 году уже Временное буржуазное правительство вынуждено было вернуться к продразверстке. Но и при нем она провалилась.
То, что не в состоянии были сделать ни царское, ни Временное правительство, сделало большевистское правительство во главе с Лениным. Продразверстка и ее революционное осуществление – вынужденные меры, продиктованные разрухой и Гражданской войной. Они не устранили голода, но устранили угрозу голодной смерти – кусок хлеба был дан каждому. Они спасли рабочих, армию, спасли страну. По окончании войны спасительной для нее оказалась уже другая политика – ленинская политика нэпа.
А в наше мирное время какие меры принимаются властью, чтобы остановить ужасающую, по миллиону в год, смертность – смертность от нещадной эксплуатации, от массовой бедности, нищеты, недоедания, от ставших массовыми социальных заболеваний (туберкулез, гепатит, болезни сердца, онкология), от пьянства, наркомании, от разгула преступности, от безысходности – утраты смысла жизни, наконец? Вопрос риторический – никаких радикальных мер не принимается и не будет принято. Апологеты власти назовут в качестве таковых мизерные надбавки к зарплате и пенсии, да еще «нацпроекты». Здравомыслящий человек ответит им саркастической усмешкой, напомнив о неконтролируемом и неудержимом росте цен и инфляции, а то и пошлет куда подальше.
Связь времен и поколений
По Ленину, первая производительная сила – рабочий, трудящийся (сегодня она в неразрывном единстве с другой силой – наукой) – не абстракция, а трудовой народ как творец собственной истории. Роль интеллигенции в превращении народа из объекта эксплуатации в субъект общественного развития, по Ленину, безусловно, велика.
На прорежимных телевидении, радио и в печати любят муссировать факт высылки за границу группы интеллигентов, антисоветски настроенных, в том числе идеологов Белой армии. Да, это было. И было с ведома Ленина, чтобы предотвратить разжигание гражданского противостояния: время было жестокое – кто кого? Жертв с обеих сторон – через край, новых допускать нельзя. Из высланных чаще других называют имена философов – Бердяева, Ильина, Франка. Но «забывают» назвать имена тех, кто признал Советскую власть и встал на ее сторону. Это великие поэты России – Блок, Есенин, Маяковский, Брюсов, ученые – Циолковский, Тимирязев, Чаянов, Ферсман и др., выдающиеся представители военной интеллектуальной элиты – генералы Брусилов, Бонч-Бруевич (и с ними половина офицеров и генералов генерального штаба бывшей царской армии).
Советская власть сберегла старые кадры интеллигенции, оставшиеся в России из чувства долга перед Родиной. Они передали культуру новой, советской интеллигенции – интеллигенции в первом поколении, вышедшей из народных низов. Удалось сохранить традиции научных школ, школ художественного и литературного творчества. Связь времен не прервалась.
Советская культура взросла на связи времен и поколений. Взросла на основе великой русской культуры, ставшей общенациональным явлением в многоязычной России.
Именно связь времен – связь классической русской и советской культуры нужно было взорвать устроителям нового режима власти. Художественная интеллигенция, не в малом числе своем, предала анафеме советскую культуру. Пошла на разрыв связи времен, на разрушение исторической памяти.
Более устойчивой оказалась научная интеллигенция, представляющая сферу естественно-математических наук и культуру техники: она прочно связана с производством. Не случайно в среде научной интеллигенции прозрение происходит быстрее и сильнее: наукограды на президентских и думских выборах голосуют в большинстве своем за КПРФ.
В России наших дней ответ на вопрос – с кем и за что? – разводит работников умственного труда по разные стороны политических баррикад. В холодной гражданской войне, что идет по России, третьего пути нет. Попытка найти его – самообман.
КПРФ идет в народ с программой социалистического переустройства России, и ей сугубо необходимо иметь людей действительно просвещенных на своей стороне и в своих рядах. Они способны увлечь за собой колеблющихся. Их, представляющих науку и культуру, повернувших к социализму, к Ленину, боится власть и ждет исстрадавшийся народ.
