А.С.Большов долгое время жил в заводском общежитии 1949 года постройки и стоял в двух очередях на квартиру – в общей и по инвалидности. Пока не столкнулся с бюрократической машиной, уничтожающей все на своем пути. В декабре 1998 года в общежитии произошло разморожение отопительной системы. Ремонт там проводился только на бумаге, а деньги шли кому-то в карман (как и сейчас). В результате все общежитие было затоплено и осталось без тепла, в том числе и комната Большова. Когда он обратился в заводское ЖКХ с просьбой провести бесплатный ремонт, ему отказали и предложили делать ремонт за свой счет. Когда же Александр Сергеевич подал в суд на них, работники ЖКХ зашевелились и задним числом (чтобы снять с себя обвинения) сунули ему в дверь бумажку, якобы ремонт ему все-таки сделают. Однако на этом муки не закончились. Судья – зам.председателя суда Кротов – хитростью заставил выбрать Большова одно из двух заявленных требований: либо качественный ремонт, либо новую квартиру. Разумеется, инвалид выбрал второе, тогда суд сразу же постановил: «От ремонта отказался, квартиру – в порядке очереди» (в которой он уже стоял несколько лет и еще столько же будет стоять). В результате Большов не получил ни ремонта, ни квартиры, и ему пришлось ремонтировать жилье за свой счет. Однако частная фирма, которой он заплатил за выполнение этой работы, сделала ремонт настолько небрежно, что теперь в любое время года температура в комнате не поднимается выше 15-16 градусов.

Сами условия жизни в общежитии гораздо хуже, чем у ночлежников из пьесы Горького «На дне». Жильцы этого дома действительно оказались на социальном дне и их судьбы никого не волнуют. Из-за постоянных протечек в общежитии прогнил пол, электрощит находится в аварийном состоянии. Почтовых ящиков нет. Письма складываются в одну кучу, вскрываются, воруются. Душ (2 лейки на все общежитие) находится в подвале. Стоки постоянно засоряются. Сейчас вместо трубы проделали дырку в стене на улицу. В результате душевая постоянно затапливается – не только от засоров, но и от дождей. Некоторое время тому назад к этому стоку провели сток из прачечной. В результате вся грязь оставалась там, где мылись люди. В самой прачечной вентиляция отсутствует, одежда пахнет гнилью. На проблемы дома никто не обращает внимания. Ремонт проводится только на бумаге, а деньги, по мнению жильцов, начальники кладут себе в карман. В общежитии нельзя ни мыться, ни жить в принципе. А.С.Большов обращался и к мэру В.А.Качевану, и к председателю Совета народных депутатов Мурома Федурину, который отказал в помощи, аргументировав это так: «Вам, инвалидам, департамент по социальной защите населения раз в месяц выдает талоны помыться – и будьте довольны!» Вот так, чиновники нас даже за людей не считают. По их мнению, жить по-человечески достойны только те, у кого есть деньги, а остальные – маргиналы – пусть живут, как животные. Большов с этим мириться не стал, прекратил платить по тарифам и уехал жить в деревню, в наследственный дом (на который оформить наследство ему не дает его брат). Суд, невзирая на то, что Большов не жил в квартире и не пользовался услугами ЖКХ, насильно вычитал у него из пенсии квартплату. Когда ему пришло время подтвердить свое право на квартиру по очереди, для чего требовалось предоставить ряд справок, ЖКХ отказало ему в выдаче документа, потому что он якобы не платил за квартиру (хотя раз суд насильно вычитал у него из пенсии, значит, платил). В результате, Большова сняли со всех очередей на получение нового жилья. Теперь у него есть бесчеловечный выбор: жить зимой в наследственном доме без печки либо медленно умирать в прогнившем холодном общежитии.