Широка страна моя родная. Много в ней лесов, полей и рек. Много в ней и заброшенных деревень, и брошенных на произвол судьбы людей. Убогая и обильная, могучая и бессильная Русь, в общем-то, редко когда была благосклонна к своим гражданам и заботилась об их благополучии, особенно если это касалось жителей глубинки. Только в советское время в самом последнем селе были созданы все условия для достойной жизни, не хуже, чем в городе. Работа, качественные образование и медицина, развитая инфраструктура, связь, почта и магазины – всего этого селяне лишились с уничтожением СССР. Сегодня Россия представляет собой кладбище покинутых деревень, в некоторых из них все-таки остаются люди – забытые и не замечаемые столичной властью.

Каждый раз, посещая отдаленные уголки Владимирщины, я открываю Россию заново. Повидать удалось многое: и оказавшиеся под угрозой закрытия школы в д. Анкудиново и с. Рождественское, и накрывшийся медным тазом водопровод во Второво, и неблагоустроенные монументы павшим в годы Великой Отечественной войны – повсеместно. Особенно впечатляли полуразваленные, прогнившие насквозь домики деревенских жителей, в том числе ветеранов. Представители поколения победителей вынуждены жить в покосившихся гнилушках, получают мизерную пенсию, оставлены родственниками и властью, но все равно на выборах почему-то ее поддерживают, словно зомбированные. Загадка современности.

Во Владимирской области очень много сел и деревень сегодня оказались под угрозой исчезновения. Как правило, в глубинке в принципе нет работы, постепенно и неуклонно под предлогом «оптимизации» закрываются школы и ФАПы, роддома и больницы, а вслед за ними – дома культуры, магазины и почта. Выживают только пригороды и относительно большие населенные пункты. Впрочем, многое зависит от местных властей. Скажем, Ковровский район считается относительно благополучной территорией. Здесь строится социальное жилье, дороги на порядок качественнее городских, экология вроде бы приличная. Официальные СМИ часто рапортуют о новых достижениях районной власти, губернаторы на совещания приезжают опять же. Возят их в Мелехово да в Малыгино – показывают все самое лучшее. Однако и у Ковровского района имеется свой скелет в шкафу, про который не снимают кино и муниципальная пресса не пишет. Маленький поселок Гостюхинский карьер – если и есть филиал ада где-нибудь поблизости, то это здесь.

В поселке живет человек пятьдесят, большинство пенсионного и предпенсионного возраста. Все, у кого имелись силы покинуть этот островок неблагополучия, сделали это. Сравнение с островом, кстати, не избитая аллегория, а самый настоящий «социалистический» реализм. С одной стороны поселок поджимает городская, так называемая «ащеринская» свалка, с другой – железнодорожное полотно. Единственная дорога – не асфальтированная лесная тропа, по которой нельзя проехать семь месяцев в году. Летом свалка горит и поселок утопает в дыму, зимой «морозная свежесть» может и в могилу свести – дороги то нет, «скорая» не доедет. 

Недавно в Гостюхинском карьере побывала делегация из районного центра – журналисты и общественные активисты. Экскурсию по поселку для них провела старейший его житель Нина Алексеевна Баскакова. Встретила она их словами: «Нас бросили, никому мы здесь не нужны». Нина Алексеевна не обманула. Поселок выглядит как картинка из XVIII века. Единственное «чудо техники» – стационарный телефон, установленный в центре поселка, правда, им селяне не пользуются: 

– Не знаем, как им управляться, да и карточки надо покупать. У нас тут у всех мобильные телефоны, они удобнее, – объясняет Н.А. Баскакова и с укором (в сторону властей) добавляет: – Лучше бы нам газ подвели, говорили, что еще в прошлом году проведут. Но я уже вряд ли доживу до этого. Мне 82 года.

Газификация Гостюхинского карьера – тема для его жителей действительно насущная и жизненно необходимая. В поселке – печное отопление, селяне вынуждены покупать на последние деньги уголь и заготавливать дрова самостоятельно. Нина Алексеевна с гордостью сообщила журналистам: «В этом году я буду зимовать нормально. Удалось накопить за лето 14 тысяч рублей, купила полторы тонны угля». Затем Нина Алексеевна проводила делегацию к себе в жилище – показать печь. В двухкомнатной квартире чисто, прибрано. Обстановка еще с советских времен. Однако назвать условия жизни Н.А. Баскаковой благополучными язык не повернется: сама квартирка находится в покосившемся доме, который вряд ли кто-то признает аварийным, ведь власть о Гостюхинском карьере и его жителях уже давно забыла. Более того, в поселке нет ни водопровода, ни канализации. Все удобства на улице, общественный туалет и колонка со слабеньким напором воды. О качестве воды тоже говорить не приходится. Со свалки в подземные воды какая только гадость не проникает. При этом тут умудряются засаживать огороды: без своего хозяйства просто не выжить, но содержать его пенсионерам и ветеранам становится все сложнее.

– Мы раньше коз держали, свиней. А муж семь лет назад умер, он у меня фронтовик был, так ничего кроме кур не держу. Тяжело, – сетует Нина Алексеевна.

Как это ни удивительно, но самой главной проблемой местные жители считают отсутствие нормальной дороги. Не смог от свалки, не плохие бытовые условия, а тотальное бездорожье: 

– «Скорая» и пожарная подъехать иногда не могут, – рассказывает Н.А. Баскакова и вновь начинает критиковать нерадивых чиновников: – Клюшенков (Александр Викторович – глава Ковровского района) нам говорит: вам уже сделали дорогу. А это в ащеринском карьере сделали – 6 километров от нас, а нам ничего не делали. Один случай был, покойницу на санках вывозили... Конечно, нам бы и газ провести не помешало бы, и с водой что-то сделать, да и свалку бы закрыть. Вот говорят, она закрыта, а я вчера насчитала 32 грузовика, мусор привозили.

Так и живут полсотни стариков в Гостюхинском карьере, при въезде в который давно можно было поставить табличку с надписью: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». К слову, Нина Алексеевна Баскакова живет в поселке с 1953 года. Она приехала в Ковровский район по распределению после учебы в киевском техникуме. Пятнадцать лет проработала на карьере, потом устроилась на экскаваторный завод. Входила в число лучших работников, ее портрет висел на доске почета. Так уж вышло, что похвала и добрые слова начальства стали ей единственной платой за долгий и достойный труд. Таких как Нина Алексеевна – забытых, но не сломленных – сотни тысяч по всей России. Они выживают не благодаря, а вопреки действиям власти, за что им стоит поставить памятник. Правда, монумент этот, скорее всего, окажется могильной плитой в память о российской глубинке.

Сергей Пономарев

по материалам газеты «Ковровская искра»