В прошедшем году по вопросу строительства АЭС в Навашинском районе Нижегородской области близ поселка Монаково проводились общественные слушания, акции протеста и митинги. Все СМИ области говорили о надвигающейся атомной угрозе. Пошумели-пошумели и забыли. А правительство не забыло и приняло окончательное решение строить АЭС именно в Монаково. Принятию решения послужил не здравый смысл, а экономические обоснования – строительство АЭС в Урене, на севере Нижегородской области, где ранее и планировалось строительство, якобы будет на 19 миллиардов дороже, чем в Монаково. Очевидно, кто планировал этот перенос, тот и положит разницу расходов себе в карман, как это сегодня принято у российского бизнеса. Психологическое спокойствие 182 тысяч жителей Мурома и Навашинского района в расчет не берется.
Семь раз отмерь,
один – отрежь
Недолго бродили слухи в дремучих муромских лесах о строительстве АЭС и полигона радиоактивных отходов вблизи Мурома. Уже известны заказчик инвестиционного проекта Нижегородской АЭС – ОАО «Концерн Энергоатом», генеральный проектировщик – Нижегородская инжиниринговая компания «Атомэнергопроект», научный руководитель проекта – РНЦ «Курчатовский институт». Расчетные сроки ввода первого энергоблока – 2016 г., второго – 2018 г. Стоимость объекта может приблизиться к 300 млрд. рублей (это равно почти 100 мостам через Оку).
Муромцы не агитируют за возврат «к лучине», они считают, что при принятии таких серьезных решений нужно даже не семь, а двадцать семь раз отмерить, прежде чем отрезать. Ведь, решая сегодняшние проблемы региона, надо думать и о том, чем наши действия обернутся для будущих поколений.
Основным лоббистом атомного монстра выступил столичный эксперт В. Комаров. Весьма убедительно ему возражали директор областного департамента природопользования и охраны окружающей среды А. Мигачев и муромский городской депутат В. Вахляев. 95% опрошенного муромского населения категорически против атомного строительства. Народные депутаты (не от правящей партии) приняли обращение к Госдуме и председателю правительства Путину. Но когда счет идет на миллиарды, мы знаем, Путин глух и нем. Только когда что-то случится, он будет позировать перед телекамерами и «дарить людям щедрые подарки по возмещению ущерба». Но ущерб-то может быть невозместимым. У военных есть такое понятие – безвозвратные потери. Так вот нам сегодня создают все условия к безвозвратным потерям. Я уже не говорю о потерях санитарных.
Муромцы
не из пугливых,
но АЭС боятся
Главной причиной боязни остается память о Чернобыле. В самом Муроме умерли уже более 70 «ликвидаторов», а ведь не прошло и четверти века после аварии. Что уж говорить о самих работниках станции, о жителях прилегающих к Чернобыльской АЭС населенных пунктов. На месте красивых городов и сел теперь – мертвая зона. Никто не хочет, чтобы Чернобыль повторился.
Сам лоббист В. Комаров на слушаниях признал, что во всех случаях аварий на АЭС причиной становится человеческий фактор. Действительно, «человеческий фактор» уже заложен при планировании строительства в Монаково. Кому могло прийти в «башку» решение о строительстве атомной станции на карстовых породах? Только в прошедшем году на объектах атомной энергетики произошло 8 «проблемных» ситуаций. А отходы АЭС? Они опасны не менее, чем сама станция. Временное хранилище их будет располагаться на территории станции. Страшен нам не «мирный атом», а пресловутый «человеческий фактор» при работе с ним: себя самих и боимся, нашего русского «авось», «небось» да «кое-как»…
Стоит напомнить, что сорок лет назад, когда строилась АЭС Фукусима-1, советские специалисты предупреждали японских атомщиков, что нельзя строить ее в прибрежной зоне в сейсмически опасном районе. Но опять ценой вопроса была стоимость процесса охлаждения реактора морской водой. Вот и доэкономились. Такая экономия дорого обойдется не только японцам, но и всей планете.
Форс-мажор
по-японски
Авария на АЭС Фукусима стала первой катастрофой на атомном объекте, обусловленной воздействием, хотя и косвенным, природной стихией. До сих пор крупнейшие аварии имели «внутренний» характер: их причиной являлось сочетание неудачных элементов конструкции и человеческого фактора. Такими причинами был вызван взрыв на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. Достоверно известно, что скачок мощности, приведшей к разрушению реактора, начался в ходе планового ремонта. Для этого мощность реактора была понижена, и тут начались проблемы, связанные с явлением «ксенонового отравления» – накоплением изотопа ксенона в реакторе, работающем на пониженной мощности. Для компенсации отравления были подняты поглощающие стержни, начался рост мощности. Опустив поглощающие стержни, замедлить реакцию не удалось, и произошел взрыв.
Авария на американской станции «Три Майл Айленд» в США 28 марта 1979 года произошла по еще более прозаическим причинам. Был отказ насосов системы охлаждения реактора. Абсолютное сходство с Фукусимой-1. Только если у американцев эти неполадки были следствием халатности и конструктивных недоработок, то у японцев они были спровоцированы форс-мажором.
Не было печали…
Проектировщики АЭС успокаивают население – за заповедную флору и фауну беспокоиться не стоит. Зря население считает, что на развитии сельского хозяйства и личных подворий будет поставлен крест. Но кто же будет покупать продукцию, узнав, откуда товар? Больше всего людей беспокоят раковые заболевания, которые всегда сопровождают атомную энергетику. Муромцы беспокоятся об Оке. И тоже, выходит, напрасно? Согласно утверждениям разработчиков монаковского проекта, ни военный аэродром Саваслейка, ни железная дорога, ни озеро Свято, ни промышленный Муром не представляют для АЭС никакой опасности, равно как и сама она для данных объектов. Радиоактивные отходы, по их словам, будут не опаснее отходов в мусорном ведре. Над Монаково проходит «авиадорога», но даже если двадцатитонный самолет упадет прямо на АЭС, станция не пострадает. А не может ли случиться с будущей АЭС того, что, согласно легенде, произошло с храмом, ушедшим на дно расположенного недалеко озера Свято? Ведь юг Нижегородской области – сплошь карсты, а в селе Чудь провалы случаются довольно часто. Целые водоемы уходят под землю. Проектировщики АЭС осуществляли бурение на большую глубину. В результате многие поселения остались без питьевой воды, которая ушла под землю. Даже дуракам известно: строить на карстах, даже неатомные объекты, – весьма опасно. Но ведь это на 19 миллиардов дешевле. И эти миллиарды погреют руки принявшим решение о строительстве АЭС в Монаково.
В. Васильев.