Есть у меня особенно значимый день – 1 сентября. Родился я в семье педагогов, сам окончил филологический факультет Владимирского пединститута. Вместе с ныне покойной женой работали учителями в высокогорном дагестанском ауле – кстати, в тех запомнившихся добротой и уважением горцев местах, где ныне исходят ненавистью к России ваххабиты. Младшая дочь также учительствовала: в Буйнакске, Львове, Владимире. Вполне естественно, школьные хлопоты самым непосредственным образом переживались через судьбы детей и внуков…В общем, вспомнить есть что. Да и сравнить – тоже. 

Если верить телеящику, все у нас в сфере образования только хорошеет. Потому как и с «тоталитаризмом», дескать, покончено, и к «общечеловеческим ценностям» мы приобщились, и даже будто бы экономический кризис преодолели. А между тем…
Сокращается количество школ: в 1990 г. их в России было 67571, в прошлом году оставалось 50793, а в нынешнем стало еще меньше: при министре образования А.Фурсенко их ежегодно закрывается до 600. При том что даже точной статистики нет, сколько ж детей не учится: то ли несколько сот тысяч, то ли более миллиона. Почти 800 тысяч преподавателей потеряли работу, а в ряде регионов некомплект школьных педагогических коллективов достигает 40%.
Но, пожалуй, самое страшное для страны – это классовое расслоение граждан с самого юного возраста: абсолютное меньшинство детей учится в т. н. элитных школах или за немалые деньги родителей пользуется дополнительными «педагогическими услугами» в «обычных», щеголяет роскошными нарядами, не знает меры в питании и развлечениях, в то время как большинство чувствует себя «по всем показателям» униженными и оскорбленными…
…Мне довелось пойти «первый раз в первый класс» в 1943-м году. Жили мы тогда в селе Ратислово ныне Юрьев-Польского района. Отец воевал, мать замещала его – была директором школы. К тому времени школа «уплотнилась»: в ней организовали детдом для вывезенных из Ленинграда, прифронтовой зоны и даже переправленных партизанами с оккупированных территорий ребятишек. Некоторые из них были ранены, забыли свои фамилии – именно тогда появились Непомнящие и Неизвестные. А моего одноклассника Витю назвали Крючковым: партизаны вытащили его из колодца, в который фашисты побросали деревенских ребят, чтобы не тратить на них патроны. Он повис на каком-то крючке, в то время как его старший брат и другие дети утонули…
Страшное было время! Голодное, нищее и холодное. Но страна все делала, чтобы не только сберечь, но и воспитать, обучить своих юных граждан. Причем оставшимся без родителей детям, детдомовцам, зачастую завидовали деревенские ребятишки, многие из которых и питались гораздо хуже и ходили в обносках. Правда, с помощью колхоза в школе для младшеклассников ухитрялись готовить завтраки: по куску черного хлеба с патокой и стакану чая. Из «привилегированных» же, каюсь, был разве что я один: мать разрешала мне раздирать на черновики «менее нужные» книжки из домашней библиотечки, в то время как, случалось, у некоторых моих одноклассников в ход шла, будто в древнем Новгороде, береста.
Кроме учебы, а может быть, даже больше, чем ею, мы, школьники, занимались оказанием помощи взрослым: собирали колоски в поле – «чтобы ни зернышка не пропало для фронта, для победы!», выбирали картошку, ухаживали за скотом, ходили всей школою в лес за грибами «для Красной Армии»… А старшеклассники еще и к военной службе готовились, причем уходили на фронт добровольцами, как будущий Герой Советского Союза А.П. Косицин.
Но самое главное, мы тогда жили единой семьей и общей надеждой: победим фашистов – и все наладится! Как это постепенно и произошло, хотя были еще очень трудные послевоенные годы. Но, несмотря на самые черные дни, детство-то все равно было – светлым, потому что освещалась ребячья жизнь всенародной заботой и верой в счастливое будущее.
Невзирая на разруху и нехватку буквально всего, для детей организовывались пионерские лагеря с самым главным: регулярным питанием. Специальных летних городков еще не успели построить, и мы размещались в школьных зданиях. Но и на отдыхе занимались делом: опять же помогали колхозникам. Ведь работали люди тогда не на «хозяев», как сейчас, а на все общество.
И общество в лице народного государства заботилось о каждом своем гражданине, особенно – о юном. Вспоминается показательный, на мой взгляд, случай, в который сейчас, когда вне школы болтаются сотни тысяч детей, а неграмотные стали встречаться даже среди призываемых в армию парней, многие могут просто не поверить.
Вернувшегося с войны моего отца через некоторое время назначили заведующим районо Небыловского района (был тогда такой). Несмотря на всякие трудности, школы в те годы не закрывались, как сейчас, а ремонтировались и даже строились. Отец мотался по району, договаривался о помощи с председателями колхозов, проводил совещания с педагогами: «Нужно во что бы то ни стало обеспечить всеобуч!» Но… На очередной районной партконференции вскрылся «инспекторский факт»: в такой-то деревеньке «совсем недалеко от райцентра» обнаружен подросток школьного возраста, который не учится! И – выговор отцу!
Наверное, столь же трудно представить нынешним молодым родителям первоклашек, что были времена, когда никому и в голову не приходило собирать деньги на охрану школ: в охранниках и сигнализации просто необходимости не было. Как не было нужды провожать и встречать детей, например, в темное время.
Я умышленно не рассказываю о временах, когда, несмотря ни на что, в том числе на вынужденное участие СССР в гонке вооружений, школьная система у нас настолько наладилась, что даже американцы признали ее лучшей в мире: запуск нашего первого спутника они объяснили именно достижением советской школы. Так, уже мои дети учились в школах с бассейнами и спортзалами, а горячие полноценные обеды стали обыденностью. Это – особая тема, тем более что перевертыши-приспособленцы о достижениях старательно «забывают», а любой разговор о недавнем прошлом сводят к стенаниям о «всеобщем дефиците» у нас и о «сорока сортах колбасы» – у «них».
Нынешние «хозяева» России поступились всем. Сотни тысяч ученых и высококлассных специалистов работают на конкурентов (а то и – недругов!), страна унижена и по всем показателям катится вниз. А если в чем-то еще и держится, то – лишь на прежних советских заделах. Правда, в магазинах появилась колбаса десятков сортов (в основном – преотвратного качества), но она будет лишь до тех пор, пока остаются в недрах нефть и газ: пока «хозяева» вынуждены затыкать людям рты, дабы иметь возможность эти природные богатства полностью вычерпать ради личного обогащения. Ведь свое-то сельское хозяйство и производство сельхозтехники у нас – загублены!
Поэтому стоит особенно подчеркнуть, что нынешнее уничтожение школьной системы, дебилизация молодежи, обливание грязью прошлого делаются для того, чтобы россияне не могли понять сути творимого со страной. Так что борьба за спасение российской школы – это борьба за спасение самой России!
А.БУРЕЕВ.