Владельцы жилья в домах-памятниках не могут распоряжаться им без санкции государства

Жильцы владимирского дома, признанного памятником, уже три десятилетия вынуждены вести переписку с чиновниками. Все это время они не могут ни продать свои квартиры, ни отремонтировать разрушающееся 
на глазах здание своими силами.

Дом с мезонином

В любом старинном городе у каждого здания своя история, но не каждый становится памятником. Дом №1 на улице Подбельского, бывшей Троицкой, был признан таковым еще в конце семидесятых годов прошлого века. А в 1996-м, согласно Закону «О постановке на государственную охрану памятников истории и культуры Владимирской области», получил статус регионального.
Известный владимирский историк и краевед Лидия Дудорова в его ценности не сомневается:

– Объект культурного наследия «Жилой дом с мезонином» – деревянный, оштукатуренный под камень – относится к первой четверти XIX века. Он построен как доходный дом купцом Черниковым, но в начале XX века перешел к купчихе Бачуриной. Она сделала к нему кирпичную пристройку по улице Комсомольской, бывшей Георгиевской. Таких домов с мезонином во Владимире всего два. Это очень редкий памятник, и он заслуживает более высокого, федерального статуса.

Знаменит особняк на тихой улице и тем, что в его мезонине на три окна в годы студенчества обосновался поэт Сергей Рыскин, написавший песню «Живет моя отрада в высоком терему».

Сегодня когда-то густозаселенную деревянную часть доходного дома занимает коммерческая фирма, а в кирпичной пристройке остался один владелец – внук бывшей хозяйки, получившей здесь жилье от облархива в 1962 году. Правда, нынешний хозяин трех комнат и кухни в своей квартире не живет. Он вынужден скитаться с семьей – женой и двумя детьми-школьниками – по съемным углам, поскольку его собственная жилплощадь фактически является нежилой.

Опасно для жизни

Ветхий потолок в коридоре подпирает толстая жердь, а стена в одной из комнат промерзает. Пустоту, образовавшуюся на месте сгнивших балок и венцов, коммунальщики ликвидировали в ходе косметического ремонта – с помощью горбыля и фанеры. Да и удобств здесь никаких. Общий туалет во дворе давно развалился, вода только на колонке, газ – баллонный, а вместо центрального отопления – две пожароопасные дровяные печи.
Еще в 1986 году дом был включен в перечень ветхого жилья, а в 1997-м вышло постановление горадминистрации о расселении его квартир. Многих жильцов действительно переселили. Не повезло лишь трем пенсионеркам. На них процесс остановился. Двое, правда, нынешнюю разруху уже не застали. Третья же, Елена Петровна, хозяйка квартиры в каменной части дома, пережила соседок. Но чудом избежав смерти от упавших с потолка бревен, она все-таки стала жертвой ветхости в буквальном смысле. Споткнулась о подпорку в коридоре и получила тяжелый перелом ноги. Нетрудно представить, каким испытанием для родных стал уход за лежачей старушкой в квартире без удобств.

Ветерану труда и труженице тыла Петровой, получившей три медали «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», чиновники отвечали исключительно отписками. Вот лишь один из ответов на просьбу предоставить ей жилье, датированный 2000 годом: «Уважаемая Елена Петровна! Рассмотрев Ваше письмо, сообщаю, что город Владимир – древний город, в нем много ветхого жилого фонда, а в бюджете из-за его дефицита несколько лет подряд средства на строительство муниципального жилья отсутствуют», – сетовал на бедность тогдашний вице-мэр Валерий Сидоров.

В тот момент пожилая женщина стояла в очереди на получение жилплощади в администрации Фрунзенского района под номером 503. А жизнь в старинном доме постепенно становилась все невыносимей. Известно, что самый большой вред памятнику наносит его неиспользование. И по мере расселения старинное здание ветшало ускоренными темпами. Так, в конце 1990-х здесь потекла крыша. Управляющая организация снизошла до «помощи» после обращений в многочисленные инстанции. Заделала проем в потолке горбылем, который впоследствии сгнил и упал...

При жизни хозяйки за нее по доверенности хлопотала дочь Нина Железнова, а сейчас она, сама уже пенсионерка, оказалась ходатаем по делам работающего сына, ставшего по завещанию владельцем квартиры бабушки. Но по-прежнему получает отписки. Дескать, когда приватизировали квартиру, знали, что это дом-памятник, подписали охранные обязательства. Значит, обязаны содержать его в порядке, ремонтировать за свой счет.

По закону капремонт должен делать прежний собственник жилья, который являлся наймодателем, когда помещение находилось в социальном найме. Но доказывать правоту пришлось с помощью прокуратуры и областной госжилинспекции, и даже официальные подтверждения гражданам не помогли.

Фирменный тупик

В начале двухтысячных перед обитателями дома-памятника забрезжила надежда. Город заключил контракт с риэлторской компанией на реконструкцию и застройку старинных кварталов №13 и № 5. Первый из них планировалось снести и на этом месте построить гостиницы для паломников. Сохранялся только дом № 1 на Подбельского. Однако все жильцы, в том числе и в этом здании, подлежали переселению. Снесенные дома благополучно расселили, исключение составил памятник.

«Реконструкцию данного здания предполагалось осуществить за счет частного инвестора, располагающегося по названному адресу», – ответил глава администрации Владимира Андрей Шохин на один из запросов по жалобе нынешнего хозяина квартиры региональному уполномоченному по правам ребенка. Но у безвременно скончавшегося хозяина фирмы истины уже не добиться. А есть ли официальное подтверждение его намерений, неизвестно. В горадминистрации обещали искать. Найдут ли?

Имея 67 квадратных метров жилья в центре города, семья владимирцев вынуждена маяться без крыши над головой именно из-за статуса своего дома. Когда они попытались провести капремонт своими силами, выяснилось, что он выльется в неподъемную сумму.

– По 73-му федеральному закону, прежде чем сделать капремонт, необходимо провести обследование, которое выявит необходимые виды работ, – рассказывает Нина Железнова. – Его должна провести специальная организация, имеющая лицензию. Это обойдется в 100 тысяч. Потом – проектные работы стоимостью около 300 тысяч. А дальше надо договариваться с ремонтной организацией, у которой есть лицензия на реставрационные работы. Ее услуги в два-три раза дороже, чем обычной...

На самом деле этот порядок значительно длиннее. В областной госинспекции по охране культурного наследия перечислили около 10 пунктов, которые федеральный закон предписывает выполнить в ходе капитального ремонта зданий, являющихся памятниками.

Есть и еще один существенный момент. Поскольку здание ветхое, в нем необходимо провести обследование несущих конструкций. Значит, нужна и экспертиза проектной документации на надежность и безопасность, а это тоже требует больших денег.

Без исключений

Чтобы улучшить свои жилищные условия, хозяева квартиры на Подбельского попытались ее продать, но снова уперлись в статус дома, как в глухую стену. Не менее десятка человек приходили на смотрины: место хорошее, площадь немаленькая. Но когда узнавали, что дом – памятник, обещали проконсультироваться и не возвращались.

Даже готовность хозяев потратить на замену текущей кровли 100 тысяч собственных рублей закончилась ничем. Оказалось, закон требует подходить к ремонту памятников комплексно, а не частями. Если уж перекрывать крышу, то на всем доме. Но пойдут ли на это соседи-фирмачи, у которых нет такой проблемы?

– Очень сложно, когда у памятника много хозяев, но мы попытаемся усадить за «круглый стол» все стороны, – обещает начальник госинспекции по охране объектов культурного наследия Евгений Гранкин.

– Нас же никто не спрашивал, когда давали дому статус памятника! – недоумевает Нина Александровна. – Мы жили в обычной муниципальной квартире, которую наша мама получила в порядке очереди от областного госархива, где работала. Но дом уже был ветхим. С тех пор, как мы въехали в 1962 году, здесь не было ни одного хорошего ремонта.

Этой квартирной тяжбе уже 30 лет. Напрашивается вопрос: может, лишись дом статуса регионального памятника, все проблемы людей решатся?

– Исключение происходит в двух случаях – полная физическая утрата или утрата историко-культурного значения, - поясняет Евгений Гранкин. – Это непростая процедура, которая заканчивается выпуском правительственного акта. Но дом на улице Подбельского имеет очень большую историко-культурную ценность, и исключить его нереально.

По последним данным, во Владимирской области в муниципальной собственности находятся 553 памятника, не менее половины – в неудовлетворительном состоянии. А ведь там нередко живут люди...

– Ситуация сложная, деньги здесь требуются серьезные, сами люди решение этой задачи не осилят. Поэтому необходимо предусмотреть законом компенсацию собственнику, – уверена начальник отдела архитектурно-инженерного обеспечения областной госинспекции Елена Александрова. – Нужно «разморозить» часть неработающих статей в федеральном законе «Об объектах культурного наследия». Эту проблему мы будем ставить на Пятом парламентском форуме «Историко-культурное наследие России», который пройдет во Владимире 18-19 июня.

Светлана Биткина
«Российская газета», 3 июня 2014 г.